— Очень хорошо, что вы являетесь ко мне с цветами. Все мужчины, высуня язык, бегают по Сухаревке и закупают муку и пшено. Своим возлюбленным они тоже тащат муку и пшено. Под кроватями из карельской березы, как трупы, лежат мешки. Она поставила астры в вазу. Ваза серебристая, высокая, формы — женской руки с обрубленной кистью. Под окнами проехала тяжелая грузовая машина. Сосредоточенные солдаты перевозили каких-то людей, похожих на поломанную старую дачную мебель. — Знаете, Ольга... Я коснулся ее пальцев. — ...после нашего "социалистического" переворота я пришел к выводу, что русский народ не окончательно лишен юмора. Ольга подошла к округлому зеркалу в кружевах позолоченной рамы. — А как вы думаете, Владимир... Она взглянула в зеркало. — ...может случиться, что в Москве нельзя будет достать французской краски для губ? Она взяла со столика золотой герленовский карандашик: — Как же тогда жить?

Светский гуманизм

наука и иссследования