Родилась я в Нью-Джерси. Моя мама — немка, а папа — итальянец, хорошая смесь, да? С того момента, как я себя помню, я всегда была девочкой. Я никак не могла понять, почему родители так упорно одевали меня в мальчишеские вещи. Я считала их сумасшедшими. Вообще-то моя мама и правда была шизофреничкой. Она постоянно лежала в больнице, поэтому все внимание семьи было приковано к ней. А мы росли с нянями. Чтобы хоть как-то загладить чувство вины, отец каждую неделю водил нас в магазин игрушек и разрешал мне покупать кукол. Наверное, он думал, что так я компенсирую материнскую заботу. Наивный… Мне в общем-то было даже лучше от того, что ее не было рядом. Когда я была одета как мальчик, все вокруг все равно думали, что я девочка. В классе я всегда была самой маленькой. А когда мне было 13, я отрастила волосы, выщипала брови и стала пользоваться косметикой. Тогда я увлекалась рок-н-роллом, и для всех это было оправданием моего внешнего вида. Когда ты аутсайдер, тебе приходится идти своей дорогой. Так приходит креативность. С одной стороны, это сделало меня очень замкнутой, но если ты отличаешься от других, это делает с тобой невероятные вещи. Я вижу вещи, которых другие не видят. Думаю, это делает тебя более милосердным. Я до сих пор отношусь к изгоям В колледже мне было интересно научиться красить себе ногти, волосы и выучить все те приемы красоты, которыми я могла бы пользоваться. Мне было неинтересно делать все это для кого-то другого. Это было чем-то вроде девичьей мечты — освоить все эти штучки, ведь раньше я была лишена всего этого Операции сделали меня такой счастливой, я до сих пор нахожусь в состоянии эйфории. Я наконец-то получила то тело, которого всегда хотела! В этом доме я провела пять лет, и не могла больше этого выносить. Все, чего я хотела — это иметь какую-то мелкую работу в отделе косметики в супермаркете, для чего мне нужно было бы выбираться из дома. Но муж не разрешал мне и этого, и я начала презирать его. В клинике пластической хирургии я встретила певца, и он постоянно звал меня на свои шоу в Нью-Йорк. Когда я ему рассказала, почему не могу этого сделать, он не мог мне поверить. Ему казалось это чудовищным. Он просто сказал, что когда я захочу бросить мужа, то смогу остаться с ним. После этого я стала одержима этой идеей и мечтала уехать в Нью-Йорк Однажды, когда я работала в одном баре, меня заметил Дэвид Лашапель. Он был потрясен: «Вот это да! Я должен ее сфотографировать — она выглядит как девочки, которых я рисовал в университете». Он зарисовывал сексуальных женщин с большой грудью и огромными губами, и я думаю, что выглядела именно как эта воображаемая девочка с его рисунков. На той же неделе он начал делать мои снимки